Спор по поводу преимуществ той или иной модели организации агропромышленного комплекса,  во многом носит схоластический характер. Потому что модели и механизмы нужны разные – у каждого сегмента бизнеса есть своя ниша. Искусство управления в том и заключается, чтобы найти тот самый баланс, который может обеспечить устойчивое и динамичное развитие отрасли в целом.

 

Одна из дискуссионных площадок, работавших в рамках Международной выставки высоких технологий и техники для Арктики, Сибири и Дальнего Востока в г.Омске, была посвящена роли механизмов кооперации в системе обеспечения населения продовольственными товарами.

Мероприятие было организовано Агентством по рекламно-выставочной деятельности по инициативе Министерства промышленности, транспорта и инновационных технологий Омской области при поддержке Ассоциации развития малого предпринимательства и финансовой поддержке OTP Банка.

Тема, на первый взгляд, достаточно узкая, но уже с самого начала дискуссии стало очевидно, что речь, по сути, идет о стратегии социально-экономического развития сибирских территорий.

Какие риски влечет за собой концентрация агропромышленного производства в крупных холдингах? Нужно ли поддерживать личные подсобные хозяйства? Какие ниши может занять малый аграрный бизнес? Сохранила ли потенциал развития система потребительской кооперации? Что и как должно поддерживать государство, и насколько эффективны имеющиеся инструменты поддержки?  Понятно, что все эти вопросы особенно актуальны для регионов, в экономики которых сельскохозяйственный комплекс играет ключевую роль, и Омская область к таковым, безусловно, относится.

Проректор по инновационному развитию и предпринимательству Московского госуниверситета технологий и управления им. К.Г. Разумовского Владислав Тарасенко отметил парадоксальную вещь. Если промышленность сегодня пытается перейти на кластерный принцип взаимодействия, то есть, исторически аграрный способ организации производства, то у аграриев повсеместно наблюдается обратный процесс – они уходят от кластеров и концентрируют все производство в рамках гигантских многоотраслевых холдингов.

Причем представители холдингов уже сформировали на всех уровнях мощное лобби. С их точки зрения, может существовать только один механизм взаимодействия участников процесса, и государство должно поддерживать только крупный аграрный бизнес. Все остальное не имеет права на жизнь. Какое малое предпринимательство, какие личные подсобные хозяйства – это пережитки прошлого, про которые нужно забыть. Чем скорее, тем лучше.

И аргументы приводятся вроде бы убойные. Мелкий производитель никогда не сможет конкурировать с массовым высокотехнологичным производством. Ни по качеству, ни по себестоимости, ни по объемам. А значит, он непременно будет вытеснен с рынка – нет там для него места.

Да, преимущества холдингов очевидны, говорит Владислав Тарасенко, но нельзя не замечать, что их тотальное доминирование порождает определенные риски для территорий. Ведь крупные структуры более хрупкие. Они вовсе не застрахованы от неожиданного изменения внешней конъюнктуры, эпидемий животных, ошибочных управленческих решений, конфликтов между собственниками. И крушение любого такого гиганта сразу больно ударит по всей экономике региона.

Эти риски, в общем-то, ни для кого не являются тайной, но проблема заключается в том, что сама модель государственного управления агропромышленным комплексом заточена именно на большой бизнес. Чиновникам понятен механизм взаимодействия с ним. Целевые показатели, госпрограммы, период окупаемости бюджетных инвестиций, инструменты поддержки, оценка достигнутых результатов – все легко просчитывается. А по какому показателю можно оценить те же риски от сверхвысококой концентрации аграрного производства?

По словам Владислава Тарасенко, в США, например, такой целевой показатель есть. Они в обязательном порядке рассчитывают коэффициент концентрации отрасли, и он не может превышать определенного уровня. Американский минсельхоз четко обозначает в госзакупках долю, предназначенную для малого бизнеса. И не потому, что любит предпринимателей, а потому что целенаправленно занимается управлением рисками.

Ну а ключевой вопрос, по мнению председателя АРП, депутата Законодательного собрания Омской области Вадима Морозова, заключается сегодня в том, есть ли у нас в принципе предпосылки к формированию модели взаимодействия, альтернативной холдинговой. Собственно, на него и попытались найти ответ участники дискуссии.

На первый взгляд, сложившаяся ситуация внушает мало оптимизма. Если раньше в каждом сельском районе имелась разветвленная заготовительная сеть, своя перерабатывающая промышленность, отлаженные каналы сбыта, то сегодня все это практически уничтожено. И в первую очередь был разрушен сам механизм кооперации, построенный на взаимодействии личных подсобных хозяйств, которые являлись сырьевой базой негосударственного сегмента аграрной экономики и мощной системой потребительских обществ, успешно решавшей инфраструктурные задачи. В Омской области, например, доля потребкооперации в поставках мяса и молока составляла около половины.

Понятно, что сейчас мы живем в других условиях, но можно ли утверждать, что тот опыт полностью утратил свою актуальность. Ректор Сибирского университета потребительской кооперации Владимир Степанов уверен, что нет. По его оценкам, ЛПХ в Сибирском федеральном округе сегодня производят 90% картофеля, 83% овощей, 56% молока и 44% мяса. Да, товарность  продукции в данном сегменте значительно снизилась, и, тем не менее, 45% мяса и почти треть молока, произведенных на крестьянских подворьях, идет на продажу. Объемы по-прежнему весьма значительные.

Другое дело, что оказалась практически полностью разрушенной структура услуг ЛПХ. Техника семена, ветеринарная помощь, организация сбыта – ничего этого нет. Простой пример. По новому регламенту забивать скот разрешено только в специальных пунктах. Но ни в одном регионе СФО никто серьезно не занимается решением данной проблемы.

И сама собой ситуация не изменится. Владимир Степанов считает, что в программах социально-экономического развития территорий обязательно должен быть раздел, предусматривающий поддержку личных подсобных хозяйств. Как минимум, по двум причинам. Во-первых, это работа для сотен тысяч людей и, по сути, единственный реальный способ социальной защиты сельского населения. А во-вторых, ЛПХ являются  той средой, которая как раз и обеспечивает постоянное воспроизводство малого бизнеса в аграрной сфере.

По мнению Владимира Степанова, одним из участников реализации такой программы вполне может стать потребительская кооперация. Понятно, что ее возможности сегодня ограниченны – свернуты важные направления деятельности, остро не хватает финансовых ресурсов, оставляет желать лучшего законодательная основа – тем не менее, система сохранили потенциал для развития. В целом по СФО в ней трудятся более 340 тысяч человек, осталась материальная база, есть опыт, сеть образовательных учреждение, которые готовят специалистов, умеющих работать на территориях с низкой плотностью населения. И если поставить четкие задачи, потребкооперация действительно способна взять на себя решение многих проблем. В том числе, закрыть северный завоз – с точки зрения логистики, регионы СФО расположены очень выгодно.

Президент Союза организаций торговли Омской области Борис Сватков также считает, что в данной сфере необходима продуманная государственная политика. Нужно развивать все виды кооперации. Без этого ЛПХ и малый бизнес на селе обречены. Понятно, что крестьянин не в состоянии приобрести современную технику, но ведь можно создать структуры, оказывающие ему разного рода сервисные услуги. Причем на условиях частно-государственного партнерства, в противном случае цены на сервис будут заоблачные.

Очень важно, чтобы на подворьях и в фермерских хозяйствах было качественное поголовье скота – без помощи государства эту задачу тоже не решить. И, конечно же, мелкотоварное производства не может развиваться без налаженной системы сбыта. Губернские ярмарки, по мнению Бориса Сваткова, - ошибочная стратегия. Там, например, вообще нет никаких ЛПХ. А ведь в одной Омской области насчитывается более 200 тысяч личных подсобных хозяйств.

Не только в областном центре, но и уже в районах сегодня доминируют крупные сети, которым в принципе не интересны мелкие поставщики. Муниципальные рынки проблему не решают. Хорошо, что они сохранились, безусловно, нужно пытаться работаться с продуктовыми ритейлерами, но необходимо искать альтернативные варианты сбыта. Они есть. В Омске, например, насчитывается несколько сотен магазинов шаговой доступности. Для них можно создать узнаваемый бренд и общими усилиями продвигать под ним продукцию ЛПХ и небольших перерабатывающих производств.

 Такие попытки, говорит Борис Сватков, делаются. Речь идет о том, чтобы занять нишу качественных натуральных продуктов, спрос на которые, безусловно, будет расти. И мелкие поставщики в этой нише вполне конкурентоспособны. Главный вопрос здесь заключается именно в умении кооперироваться, находить точки соприкосновения интересов производителей,  торговли, предпринимательских объединений, государства.

Увы, на протяжении всех постсоветских лет у нас везде наблюдался не столько процесс интеграции, сколько дезинтеграции. В том числе это касается и системы потребительской кооперации. Хотя она, как отмечает профессор кафедры экономики Сибирского университета потребкооперации Лидия Наговицина, по природе своей предполагает кластерный способ организации взаимодействия участников рынка и, по сути, обладает всеми признаками торговых сетей. Причем, в отличие от крупных ритейлеров, особенно международных, которые тянут за собой зарубежных поставщиков, эта система по определению должна работать на стратегические интересы территорий. Но пока  ее влияние очень невелико.

Тем не менее, уверена Лидия Наговицина, потенциал у потребкооперации есть, и она вполне может вернуться в те ниши, из которых ушла. Например, обеспечить досрочный северный завоз. Нужно только поставить задачу, разработать соответствующую программу и найти механизмы финансирования.

Скажем, красноярский Облпотребсоюз выпускает двести наименований продукции, в том числе продукты премиум-класса из даров природы и готов все это поставлять на Север, что, собственно, когда-то и делал. Не утрачен опыт, сохранились схемы отгрузки, производственные мощности.

В Кемеровской области в нынешнем году заложено на хранение 130 тысяч тонн картофеля. В регионе также создан логистический центр для сбора молока у мелких производителей. Его там закупается порядка 8-9 тысяч тонн, и тоже есть возможность отгружать молочные продукты северянам. Если включить все это в гозаказ, оживится не только потребкооперация, но и гарантированно вырастут объемы производства в ЛПХ и у фермеров.

Занимаются организацией производства продуктов питания и на Алтае. Председатель правления Республиканского союза потребительских обществ республики Алтай Сергей Щетинин считает, что торговля  - мертвая ветвь системы потребкооперации. Новых магазинов она уже не построит, потому что их и так уже кругом полно. Следовательно, ставку нужно делать именно на производство. Вопрос заключается в том, что производить.

Понятно ведь, что в той же Арктике сегодня голодных нет – бессмысленно кидаться туда и предлагать все без разбора. Сначала необходимо определить, с чем можно на Север выйти. Пользуются спросом грибы, ягоды, черемша, мясо. Вода питьевая, причем не газированная, а природная, чистая.

В каждом регионе есть свои особенности. В республике Алтай, к примеру, по словам Сергея Щетинина, производится порядка 50 тысяч тонн мяса. А перерабатывается из него только два процента. Скот, выращенный в ЛПХ, своими копытами идет прямиком в Казахстан и Монголию, где из него производят продукцию с высокой добавленной стоимостью.

 Изменилось соотношение рубля и юаня, и те же китайцы сегодня готовы в любом количестве закупать тушенку. Впрочем, как и наши северяне. Только, разумеется, тушенку настоящую, а не ту, что заполнила полки всех российских магазинов. Но, чтобы ее выпускать, нужно организовать современное производство. Цена вопроса – 50 миллионов рублей. Где брать деньги?

Банки потребительскую кооперацию в качестве партнера не рассматривают. Потому что в российском законодательстве в принципе нет понятия кооперативной собственности. Получается, что недвижимость, другое имущество у потребительских обществ есть, а залоговым обеспечением оно быть не может.

Для того, чтобы выйти из тупиковой ситуации, считает Сергей Щетинин, кооператоры для начала должны забыть слова «некоммерческий, «потребительский» и заниматься бизнесом. К примеру, нет никаких препятствий. Чтобы создавать на своей базе малые предприятия. Перед ООО сразу же открываются двери во все государственные программы поддержки МСБ. Тут и две трети ставки рефинансирования компенсируются, и затраты на покупку оборудования субсидируются, и налоговые преференции предоставляются, и прочие механизмы начинают работать. На самом деле, их не так уж мало, требуется только желание и умение этими механизмами пользоваться.

Занятие бизнесом, говорит Сергей Щетинин, само по себе отрезвляет. И вообще процесс дезинтеграции в аграрной сфере, по его мнению, завершился. Сейчас настало время поиска и согласования интересов. Именно на этом строится любой нормальный бизнес.

Закон 385-ФЗ действительно разрешает потребкооперации создавать малые предприятия, и это открывает перед ней новые возможности, говорит председатель Совета потребительского общества «Кооперация» Александр Агеев. Не нужны какие-то специальные льготы и преференции, нужно только внимательно прочитать сам закон и юридически правильно все оформить. Такой шаг позволяет, в том числе, и снизить издержки на оптимизации налогообложения.

Внешние обстоятельства меняются, и их нельзя не учитывать – на старом багаже потребкооперация далеко не уедет. Необходимо искать новые ниши, новых партнеров. Варианты могут быть самые разные. К примеру, по закону пайщиками могут быть не только физические, но и юридические лица. Почему бы не принять в их состав, допустим, школы и больницы района? И тогда им не нужно будет осуществлять закупки через торги, поскольку они получат товары и услуги как пайщики. А кооператорам не придется бороться за госзаказ. Но понятно, что выходить с подобными или какими-то иными предложениями можно лишь в том случае, если есть конкурентоспособная по цене и качеству продукция. И это сегодня, по мнению Александра Агеева, главное.

Начальник управления потребительского рынка и торговли Минэкономики Омской области Ирина Баранова считает, что необходимо развивать все виды кооперации, в том числе традиционно сложившиеся.  В регионе есть примеры успешного кооперирования и по отраслевому принципу, и по территориальному.  Есть и механизмы для развития. Понятно, что некоторые из них требуют изменений и дополнений, и предложения на сей счет нужно обсуждать с региональными законодателями и выходить с ними на федеральный уровень.

Чтобы не остаться за пределами рынка кооператорам необходимо изучать структуру спроса и входить во все государственные программы. А их немало. Это и программы по развитию сельского хозяйства, и программа освоения Арктики, и программа развития потребительской кооперации. Кстати, в рамках последней, по словам Ирины Барановой, в нынешнем году в регионы было распределено 400 миллионов рублей.

Нужно изучать структуру спроса, входить в государственные программы по освоению Арктики, включаться в борьбу за госзаказы на электронных торгах, находить механизмы взаимодействия внутри регионов и на межрегиональном уровне, причем не от случая к случаю, а на постоянной системной основе. Под лежачий камень, как известно, вода не течет.

А что касается преимуществ той или иной модели организации агропромышленного комплекса, то, по общему мнению участников дискуссии, спор здесь во многом носит схоластический характер. Потому что модели и механизмы нужны разные – у каждого сегмента бизнеса есть своя ниша. Искусство управления в том и заключается, чтобы найти тот самый баланс, который может обеспечить устойчивое и динамичное развитие отрасли в целом.